Однажды погожим весенним утром, открыв окно своей каморки и вдохнув живительный целебный воздух зеленого бора, Боцман заметил, что в природе все попарно.
Парами летали вокруг ухоженных клумб Авдотьи Генриховны нежные бабочки. Роза к розе простирала благоухающие лепестки. Две веселые белки, перескакивая с ветки на ветку, стремительно промчались мимо. Непонятным образом сосны на поляне со вчерашнего вечера ухитрились выстроиться парами, и даже облака в небе проплывали в колонну по двое.
Несколько минут Боцман провел пригорюнившись, разглядывая доселе невиданное стремление мира к четности особей. Обреченно вздохнул. И махнул рукой:»А, женюсь!»
Выбор кандидатур для осуществления задуманной авантюры был не то, чтобы большой…Как ценитель прекрасного, Боцман не возражал против того, чтобы жениться на одной из обитательниц Замка. Как человек мудрый, он понимал, что всегда лучше знать заранее, с кем предстоит иметь дело всю оставшуюся жизнь, а характер каждой из них он уже себе приблизительно представлял. А как обладатель незначительного мужского недостатка – лени – ему было бы приятней, если бы не пришлось провожать девушку со свиданий на другой конец леса, а потом плестись обратно в свое жилище, гораздо проще совместить два в одном.
Одалиска, бесспорно, была умопомрачительно хороша собой, но не слишком надежна в плане супружеской верности. Тузька – слишком активна и непоседлива, к тому же в последнее время было довольно проблематично застать ее в замке. Перед Авдотьей Генриховной Боцман робел и старался слиться с окружающей средой. Побаивался он и рыжих кос Алены Игоревны. Бемби еще не пришла в себя после матримониальной агрессии лже-царя Бориса. Так что судьба Боцмана была предопределена – жениться предстояло на Ведьмочке.
И Боцман пошел за советом к Черному Волку.
Черный Волк пришел в ужас и поднял лапы в жесте самоустранения от всяческих советов. Единственное, что он мог подсказать Боцману – найти в глубине сказочного леса старый дуб, прослывший колдуном, и обратиться к нему с просьбой помочь в организации столь нелегкого предприятия как ухаживание с последующим объяснением и предложением руки и, может быть, сердца. Самое главное – вежливость и обходительность, сказал Черный Волк, иначе дуб не только не даст рекомендации, но и разозлится. А там – кто знает, колдун все-таки…
Насвистывая легкомысленную песенку, Боцман шел по зеленой чащобе. Все так же парами летали вокруг него мухи и прочая насекомая живность, на два голоса звенели под ногами лиловые шапочки колокольчиков, разливались трелями соловьи, прыгая на ветках вокруг сереньких , одобрительно молчащих подружек. Окруженный всем этим благолепием Боцман шел, пока не вышел на волшебную поляну,поросшую могучими кряжистыми дубами.
Дубы здесь росли самые разнообразные и было их не меньше десяти штук. Как опознать среди них того самого Колдуна, Черный Волк не сказал, а возвращаться за разъяснениями Боцману не хотелось – слишком далеко. Поэтому Боцман вышел на середину поляны, повернулся лицом к самому старому, изломанному ветрами и грозами дубу, со страшными шрамами на коре от попадания многочисленных молний и почтительно произнес:
- Досточтимый Дуб, я пришел просить совета…
Поляна хранила тишину и покой.Солнечные зайчики трепетали на резной дубовой листве и Боцману показалось, что изборожденный морщинами коры ствол ехидно ухмыляется.
Припомнив, как однажды он присутствовал при подготовке Одалиски к семинару по Восточной Вежливости, Боцман повторил как можно уважительнее:
- О несравненный кладезь мудрости и …премудрости, да продлятся твои отмеченные…эээ…мудростью…годы и пребудет с тобой твоя…гм…мудрость…прошу, дай совет!
На несколько секунд солнце скрылось за облачком. Выражение корявого ствола стало еще ехиднее.
- Эй, глубокоуважаемый!… - рявкнул Боцман. – Не слишком-то вежливо молчать, когда к тебе обращаются с просьбой!…
- Чего тебе? - раздалось вдруг за его спиной.Обернувшись, Боцман увидел высокий могучий, в четыре обхвата, дуб, высоко поднявший ветви и открывший взору сучковатый ствол. – Не видишь что ли, неговорящий он! Зачем пришел?
- Мне бы совета спросить у Дуба-Колдуна, - скромно сказал Боцман, уже догадываясь, что допустил промашку, позарившись на корявость и древность.
- Так и обращался бы ко мне, - расправил листву Дуб. – Разве не заметно, что я один здесь умею разговаривать?И уж тем более, не такая я дубина, чтобы стоять рядом с нашим Пожарником, - тут Дуб захихикал. – Который умудряется схлопотать молнию, даже если на небе ни облачка…
Боцман взглянул на ясно-голубое небо, на борозды Пожарника и опасливо отодвинулся в сторону.
- В общем, правильно ты сделал, что пришел за советом именно ко мне, - благожелательно продолжал Дуб, видя замешательство Боцмана. – Давненько я не развлекался. Лет триста уж. Давай, говори, чего надо?
И Боцман рассказал лесному Колдуну все, с чем он проснулся сегодняшним утром. И о великой продуманности парного мира, и о том, что не знает, с чего начать свои предсвадебные хлопоты.
- Дааа, - протянул Дуб. – Как у вас, людей, все сложно, - и задумчиво посмотрел на свои ветви. – То ли дело у нас, деревьев – все проблемы решают пчелы и ветер. Но так уж и быть,дам я тебе один совет…чур,одно условие – завтра же утром придешь и расскажешь, как все прошло, - и Дуб снова радостно захихикал в предвкушении развлечений.
Изобразив лицом вежливое внимание,Боцман стал слушать то,что говорил ему Колдун…….


……за чашкой вечернего чая в Гостиной собралась вся компания. На месте была даже Тузька, каким-то чудом одетая не в джинсы и майку с пауками, а в изящное женственное платье цвета утренней зари. Впрочем, все представительницы прекрасного пола нынешним вечером были подозрительно разодеты и благоухали розами и жасмином. То и дело бросая в сторону Боцмана благосклонные взоры, они наперебой предлагали ему вишневого варенья, подкладывали кусочки торта с розочкой, спешили вне очереди наполнить чашку ароматным чаем, отчего под чашкой уже образовалась довольно приличных размеров лужица – от бесконечных столкновений заварочных чайничков в руках каждой из прелестниц. Лишь хозяйка, над чьей головой еще действительно не погас нимб невесты-мученицы, тихонько улыбалась в кулачок. …Однако Боцман был так озабочен предстоящей миссией, что едва ли замечал всю эту суету вокруг. Наконец, с трудом осилив десятую чашку чая и осознав, что одиннадцатая уже вряд ли войдет, Боцман понял, что дальше откладывать некуда. Отчаянно прокашлявшись и не зная, куда девать руки, уставившись в стол, он буркнул:
- Ведьмочка…скажи, а какое дело для тебя является самым сложным?
- Копать грядки, - тут же откликнулась Авдотья Генриховна, которая сидела, подперев подбородок кулачком и умильно глядя на Боцмана.
- Танцевать танец живота…в одиночку, - подхватила Одалиска, томно взмахнув веером и расстреляв Боцмана глазами.
- А зачем тебе? – настороженно спросила Ведьмочка.
- Дык это….ну…, - Боцман понял, что зря пил чай, а не ром. Язык точно связало морским узлом. – Может, тебе помочь?
И тут обитательницы закричали, перебивая друг друга:
- А грядки, грядки как тяжело копать!…
- Да попробовали бы вы потаскать этот веер! Так из рук и валится, просто к земле пригибает…мне необходима поддержка и опора!
- Да? А я сегодня, например, еле влезла в это платье! Тоже сложное занятие, это вам не джинсы надеть – раз-два и побежала!
- …грядки!….
- А как непросто одной гулять по лесным тропинкам- представьте себе: вечер, стрекочут цикады, светит луна – и я ,одна, выполняю эту непосильную работу!..
- …а лопата – кряк! И все! И - хоть руками!…
- …и эти вечные проблемы: как уснуть в полной темноте? Сложно, сложно…
- …как только у меня до сих пор выходило жить под тяжестью этой свободы?! Этого душевного одиночества?!!
- …и высаживать бегонии - прямо в, извините, навоз!…
Ведьмочка только хлопала глазами и открывала рот, пытаясь вклиниться в это перечисление трудностей. Однако не так-то легко было остановить размахивающих руками перед носом друг у друга соперниц.
- Лягушек! – потеряв,наконец, терпение, завопила она. – Лягушек! Собирать! В болоте! Трудно!…..ух…..
- Лягушек? – слегка оторопел Боцман.
- Ну да, лягушек, - успокаиваясь и наливая себе чаю,сказала Ведьмочка. – Змей там всяких, тритонов, мышей летучих. Для разных снадобий, сам понимаешь. Ужасно неприятная обязанность для нас, волшебниц. Но что делать? – философски воскликнула она, откусив добрый кусок сладкого пирога. – Надо же каким-то образом поддерживать квалификацию и наколдовывать все это, – и Ведьмочка широким жестом руки обвела стол с многочисленными яствами. – Так ты настаиваешь на том, чтобы мне помочь?
- Эээээ…мнээээ…., - сказал Боцман и почесал в затылке.
- Тогда сегодня же и отправимся, - бодро закончила Ведьмочка, поднимаясь из-за стола. – Для того, чтобы снадобье получилось что надо, необходимы ночь, луна и болото.


Это путешествие за лягушками еще долго аукалось Боцману – ночными кошмарами и ехидными подколками обитательниц. Плюхнув в лодку две корзины внушительных размеров – для себя и Боцмана – Ведьмочка объявила, что их необходимо доверху заполнить различными жабами, змеями, лягушками всех мастей, дохлыми водяными крысами и прочими милыми сердцу любой колдуньи гадами. На попытки Боцмана навязать юной ведьме другой вариант охоты: она колдует, лягушки сами в корзину прыгают, - Ведьмочка ответила, что вся нечисть непременно должна быть собрана честным путем, без всякого колдовства, иначе утратит магическую силу.
По черной глади ночного озера несколькими ударами весел Боцман был доставлен к болоту, где потенциальная невеста, весело закатав рукава, воскликнула:
- Ну, кто больше?! – и сунула Боцману в руки корзину. А сама с лихим гиканьем и воплями ринулась в камыши и принялась кого-то там давить и ловить, только хруст (очевидно, сворачиваемых шей) стоял…..


….в это же самое время в кухне засыпающего Замка столкнулись Одалиска и Алена Игоревна, одновременно наведавшиеся в буфет в поисках чего-нибудь вкусненького. Выдвинув верхний ящик, Одалиска заглянула в него и завизжала, растопырив пальцы и выронив веер. Ящик доверху был заполнен странными, красного цвета, мармеладными лягушками, ароматно пахнущими шоколадными змеями, сахарными скелетиками летучих мышей…
- Угощение от Ведьмочки, - засмеялась Алена Игоревна. – Ух и поколдовали мы с ней нынче вечерком! Немного патоки, немного желатина, марципан, какао и прочие хитрости. Вкуснятина!
Она достала из ящика вафельную трубочку в виде дохлой крысы и аппетитно захрустела.
- А почему лягушки красные? – в недоумении захлопала длинными ресницами Одалиска. Алена Игоревна лишь беспечно махнула рукой:
- Свекольный сок! А, в темноте не все ли ра……о-ё-ёй, - и вдруг, захлопнув рот сложенными крест-накрест ладошками, с проказливым видом выскочила за дверь.


….сколько ни пытался Боцман поймать хотя бы одну болотную тварь, ему никак не удавалось это сделать. Лягушки были скользкими, точно куски мыла, крысы кусались так, что охотиться на них больше не хотелось, а змей Боцман предпочитал не замечать, делая вид, что его внезапно временно поразила куриная слепота. Ночь между тем близилась к исходу. И когда над туманным болотом забрезжил розовым лучом рассвет, вернувшаяся к месту швартовки Ведьмочка увидела Боцмана, мокрого с ног до головы, сумрачно разглядывающего испачканное грязью и тиной дно пустой корзины.
- Проголодался небось, сердешный? – сочувственно спросила Ведьмочка. – Никого не поймал, и покушать, стал-быть, нечего…Угощайся! – и она приоткрыла свою доверху набитую корзинку, зачерпнув оттуда и отправив в рот полную пригоршню неподвижных лягушек («Мертвые!» – пришел в ужас Боцман. – «Она их еще и того! Убила!!») …..
На обратном пути к дому Боцман высматривал в лесной чаще отдельно стоящие деревья, разглядывал самостоятельно, без пары, плывущие облака и радостными взорами приветствовал одиноко парящих в вышине ястребов.


.....Заприметив Боцмана, медленно переставлявшего ноги по волшебной поляне, Дуб-Колдун приветливо замахал могучими ветвями, едва не выдирая из земли узловатые корни.
- Ну, ну, давай, рассказывай скорее, последовал ли ты моему совету, - закричал он на весь лес. – Пригодилась ли тебе моя мудрость?
Ну, Боцман ему все и рассказал. Все свои злоключения. Думал, сейчас мудрое дерево даст ему еще один совет, как исправить ситуацию. Но оно внезапно рассвирепело:
- Кто здесь дуб – ты или я?! - и пока Боцман думал, как бы подипломатичнее ответить, Колдун продолжал сварливо:
- Вот копишь, копишь в себе мудрость, бережешь ее годами, потом поделишься с людьми – так они все с ног на голову перевернут! Я тебе вчера что сказало? Что узнавать друг друга лучше всего в испытаниях! Да чтоб посложнее и потруднее!…
Боцман удрученно молчал. А дерево меж тем продолжало вещать:
- Трудно дается людям наша, древесная наука. Нет бы подождать десяток-другой годиков, проверить, каково им вместе будет на одной почве ужиться…Все торопятся,спешат куда-то….Думаешь, я всегда дубом был?! – вдруг завопил Колдун. – Думаешь, всегда тут стоял?!…
И тут Боцмана пронзила мысль до того ужасная, что он аж подпрыгнул. Мгновенно в его мозгу сопоставились любовные привороты и колдовские заклинания всех ведьм мира, гады ползучие и бегающие, необходимые для осуществления этих самых заклинаний, тот факт, что мужья иногда надоедают в прежнем качестве своим возлюбленным, и , наконец, последние восклицания колдовского Дуба. Все встало на свои места!
Словно ужаленный сотней пчел, мчался прочь Боцман от волшебной поляны. Мчался к своей уютной каморке, рассчитанной на одного человека, к прежней спокойной жизни, не замутненной никакими брачными церемониями, мчался, уже не слыша того, что кричал ему вдогонку Дуб:
- …А ведь я помню, как зеленым желудем занесло меня в этот лес! И как я рос сквозь зимы и весны! И мудрость свою копил! И никуда, никуда не спешил!…..
Шумел навстречу бегущему Боцману зеленый лес. Светило солнышко. Пели птички.
В общем, у каждого в жизни случаются озарения.
Главное, чтобы они не заканчивались короткими замыканиями.
Ждите…))

Вернуться в Развалины